О сколько нам открытий чудных

                        Готовят просвещенья дух

            И опыт, сын ошибок трудных,

                        И гений, парадоксов друг,

            И случай, бог изобретатель.

                        А.С. Пушкин. 1829 (по-видимому, сразу после второго посещения им Кисловодска)

БЕРМАМЫТ
(expedition on a mountain plateau Bermamyt and on Northern Prielbrusie; 12 September 2010)

Цели и задачи экспедиции

            Проникновение в … , соприкосновение с … ,  обогащение души и тела.

Состав экспедиции

            Лев Лурье – руководитель (кисловодчанин, краевед, неутомимый путешественник, исследователь-натуралист, охотник и следопыт);

            Геннадий – геолог-минераловед и, по совместительству, механик-пилот пипилаца (кисловодчанин, эсквайр);

            Виктор - материально-техническое, тыловое и штурманское обеспечение (кисловодчанин, эсквайр);

            Евгений – исследователь (почти кисловодчанин, ваш покорный слуга).

Приборы и оборудование

            Самые разнообразные; за исключением дериватографа системы Паулик-Паулик и Эрдей и Большого адронного коллайдера, от использования которых по известным причинам пришлось отказаться.

Топонимика, историка, термины и определения

            Бермамыт – существует несколько вариантов перевода этого слова. Две версии перевода с карачаевского: «крученые голени» и "окажи помощь!"; есть версия, что бермамыт - топоним, оставшийся нам в наследство от времен Золотой Орды, и означающий, в переводе с монгольского, «беглый раб, за которого не выплачен выкуп». Есть и другие… мне лично, теперь уже там побывавшему, более других импонирует первая.

            Кичи-Балык – «маленькая рыбка» (с карачаевск.).

            Шаджатмаз – «место, где не лежит трава» (в переводе Л.Лурье).

            Урочище (ущелье) Эшкакон – в ходе кавказской войны в 1769 году непокорные кабардинцы потерпели здесь крупное поражение от русских войск, что заставило их признать себя подданными России; более в истории Кавказа ничем себя «не запятнало», разве что только многочисленными свидетельствами об обитании в здешних диких лесах снежного человека.

            Пипилац – транспортное средство высокой проходимости (в данном случае использовался автомобиль «Нива» отечественного производства).

            Мачажина или мочага – «гиблое», топкое место.

            Реликтовый гоманоид – он же «снежный человек»; на местных языках и наречиях -  алмасты, каптар, агач-киши.

            Итак.

            Выезжаем рано утром, примерно в семь часов. Уже за окраинами южной части Кисловодска начинается подъём на горное плато Бермамыт. Где-то неподалёку сходятся в одной точке границы Ставропольского края, Карачаево-Черкессии и Кабардино-Балкарии. Пересекаем границу Ставропольского края и въезжаем в Малокарачаевский район. Не доезжая спуска в аул Кичи-Балык поворачиваем на юго-запад. Дорога плавными зигзагами монотонно поднимается на гору Алебастровую. Отсюда неожиданно открывается удивительный по своей красоте вид на Эльбрус, гору Утюг и часть Кавказского и Бокового хребтов. Ширина водораздела в этом месте около 500 метров. Справа обрывистый склон Эшкаконского ущелья. Оно имеет ширину около восьми километров, а его глубина достигает одного километра! На пути нам попадаются пасущиеся на альпийских лугах отары овец и несколько небольших табунов. И если барашки нас совсем игнорируют, лошадки лишь только удостаивают взглядом, то совсем иначе ведут себя пастушичьи собаки. Они с громким лаем сопровождают наш пипилац до тех пор, пока не убедятся, что незваные гости покинули границы охраняемого ими участка.

            Дорога местами едва просматривается, затем вдруг неожиданно «разбегается» в разные стороны. Однако наш опытный водитель и проводник уверенно находят верный путь. Замечаем причудливые ряды столбов. Это остатки сравнительно недавнего секретного научного проекта возведения кавказского Стоунхэнджа. Дорога огибает древние курганы и каменные развалины крепостных сооружений. Руководитель экспедиции рассказывает о научных гипотезах, объясняющих тайну этих мест. Очень интересно. Но, увы, на проведение осмотра и детальных исследований для подтверждения этих гипотез нет времени.

            Ещё немного и дорога выводит на вершину Бермамыта. Высота над уровнем моря 2600 метров! На юг плато обрывается отвесными обрывами, высота которых достигает трёхсот метров. Трудно передать словами красоту открывающейся с вершин Большого Бермамыта панорамы. Кажется, что до двух глав Эльбруса можно дотянуться рукой. Белоснежно-голубые, постоянно переливающиеся и изменяющиеся под лучами солнца, они предстают перед взором наблюдателя в таком выигрышном ракурсе, что от них очень трудно оторвать глаз. Но это далеко не всё.

            Эшкаконский Большой Каньон! Кажется, что он своим началом – истоками р. Эшкакон - простирается к самому подножью величественного Эльбруса. Огромное пространство до краёв заполнено ни с чем не сравнимым ландшафтом. Поражают своей красотой и причудливостью форм местами пологие и поросшие лесом, местами очерченные крутыми зубчатыми обрывами горы. Над возвышающимися отвесными скалами парят орлы. Всё необъятное пространство заполнено трепещущей живой энергией, которую ощущаешь каждой клеточкой своего тела. Лёгкие наполняются чистейшим звенящим воздухом, наполненным медовым ароматом луговин и имеющим какой-то особый привкус.

            Становится понятным, откуда Кисловодск питает свою неиссякаемую целебную силу. Становится понятным и благодаря чему окреп и получил на Кавказе мощную подпитку поэтический талант Лермонтова. Закрадывается даже подозрение, что Михаил Юрьевич специально инспирировал свои ссылки на Кавказ. Приехать сюда и сейчас не дёшево; что уж говорить о тех временах… Упомяну далее, что в кисловодском музее художника Н.Ярошенко экспонируется картина «Эльбрус с Бермамыта»; автор неоднократно посещал это место. В своё время здесь побывали и А.П.Чехов и А.М.Горький и многие другие известные люди, любовавшиеся и наслаждавшиеся…

            При взгляде на запад кажется, что эшкаконский каньон упирается непосредственно в гряду остроконечных вершин. Хорошо просматривается и легко узнаётся вершина Домбай Ульген. Невооружённым глазом замечаю светлую блестящую точку. Неужели отсюда видна Зеленчукская обсерватория? Но ведь это уже Архыз, до неё многие десятки километров; не может быть! Беру в руки бинокль и теперь отчётливо различаю очертания серебристого купола. Да, с погодой нам явно повезло! Даже и не мог себе представить, что с Бермамыта увижу не только белоснежные чарующие склоны двуглавого великана Эльбруса, но и степи Ставрополья, знакомые силуэты Бештау, Машука, причудливые гряды горной Кабарды и горные вершины Карачая, простирающиеся до границ Краснодарского края! 

            Замечаю, как изменилось настроение Льва Лурье, руководителя нашей экспедиции. Он с грустью рассматривает развалины строений, расположенные в нескольких десятках метров от края пропасти. Некогда здесь была хорошо оснащённая и обустроенная метеостанция. Здесь Лев проработал несколько лет и, не без оснований, считает, что это были лучшие годы его жизни. Он был не просто участником важных научных исследований, но и очевидцем многих уникальных событий и явлений, происходивших на вершине Бермамыта. В урочище Эшкакон на горе Давайке в 1976 году у него произошла встреча с реликтовым гоманоидом, а потом он лично участвовал в специально организованной АН СССР экспедиции по изучению «снежного человека»… А наблюдения и фотографирование «брокенского призрака», а знаменитые мощнейшие фены Бермамыта с уникальными показателями градиента давления и скорости потока…  Да, есть о чём вспомнить и что рассказать.  От прежних времён немым свидетелем прошедших событий остаются полуобвалившиеся стены, да чудом сохранившийся «мостик» на краю пропасти. Три с половиной десятка лет тому назад сам Лев его и спроектировал и он же руководил строительством этого балкончика над бездной. Сейчас это такая же достопримечательность Бермамыта, как мостик Дамский Каприз в кисловодском Нижнем Парке.

            Стряхнув со своего лица следы воспоминаний в одну из ближайших пропастей, наш неутомимый руководитель ведёт группу по краю эшкаконского Большого Каньона на северо-запад до той площадки, с которой как нельзя лучше просматриваются скалы, известные под названием Черные Монахи. Обычно туристы-экскурсанты дальше этого места не заходят; мы же по едва заметной тропе, хорошо известной нашему проводнику, начинаем спуск в каньон. Здесь новые впечатления, новые ощущения, новое поле для исследований. Только звериные тропы и не заметно никаких следов пребывания человека. Картина потрясающая. Достойная натура для съёмок фильма о затерянном мире. Так и кажется, что из-под очередного причудливого нагромождения скал выползет что-то такое доисторическое… 

            Замечаю, что голоса моих спутников на дне каньона звучат как-то не совсем обычно. Лев объясняет это явление тем, что мы время от времени пересекаем узлы особой эффективности горного эха. Тут же проводим акустические опыты с фиксацией результатов по методу стоячих волн в широком диапазоне звукового спектра и разворачиваем исследования горных минералов на предмет обогащения научного фонда. В последнем наш геолог Геннадий преуспевает настолько, что его рюкзак трещит по швам от собранных образцов. Однако он уверяет, что бермамыт-гравитация образует особой конфигурации петлю гистерезиса и масса приобретает нелинейную квазистационарность вблизи особовысокой отвесной стены плато; затем легко вскинув рюкзак на плечи лёгким шагом уходит вперёд и вверх, наглядно демонстрируя справедливость этой теории. Нам ничего не остаётся, как поспешить за ним следом; однако угнаться так и не удастся. Видимо, наши рюкзаки, отягощённые только научным оборудованием и недогруженные до критической массы не приобрели-таки свойств бермамыт-гистерезиса. Что и было отражено в путевом журнале.  Миновав скалы Валенок, Сцилла и Харибда и налюбовавшись видами Слон-горы через перешеек поднимаемся к начальной точке нашего пешеходного маршрута. Здесь нас уже давно поджидал Геннадий с его наполненным камнями рюкзаком. Перегрузив собранную коллекцию в пипилац, Геннадий придал нашему транспортному средству особые дополнительные свойства по полнейшему приводу. В этом в скором времени нам представится возможность наглядно убедиться, а пока личный состав экспедиции отдыхает и уточняет дальнейший маршрут. Принимается предложение Л.Лурье двинуться в объезд Малого Бермамыта (2642м над у.м.) на юго-восток к истокам Эшкакона.

            В самом начале этого участка пути дорога проходит по наиболее возвышенному участку плато, покрытому загадочными белыми плоскими плитами, которые отлично выделяются на фоне окружающего пространства. Плиты имеют очертания письменных знаков, образующих в своей совокупности какую-то надпись. Возможно это послание давно ушедшей в небытие веков древней цивилизации? В центре этого скопления плоских плит-знаков сооружено нечто, напоминающее жертвенник, особым образом сориентированный в пространстве. Ещё одна загадка Бермамыта! Затем дорога превращается в трассу настолько малопроходимую для обычных транспортных средств, что её смело можно назвать дорогой «в один конец». Развернуться на ней и как-то проехать в обратном направлении совершенно не представляется возможным. Резкие подъёмы сменяются крутыми спусками в узких каменистых местах. На некоторых участках из-под левого ряда колёс камешки осыпаются в пропасть в то время как правый бок нашего пипилаца практически прижимается к отвесной стене. Дух захватывает, адреналин активно поступает в кровоток, а мотор машины воспроизводит всё более высокие ноты… Вся надежда на мастерство водителя, да на чудодейственную силу минералов, покоящихся на дне багажника. Всё это заканчивается у подножья Малого Бермамыта.

Здесь недолгая остановка под грядой скал, напоминающей носы выстроившихся у причала кораблей каких-то совершенно невообразимых размеров. Картина завораживает своей нереальностью. Вполне может служить декорацией для съёмок фантастического фильма о жизни на далёких планетах. Далее дорога такая же «дикая», да ещё и с мочажинами, оказавшимися на наше счастье почти не заполненными водой по случаю сухой погоды. Выезжаем на хребты со склонами, обильно поросшими зарослями рододендрона и ниспадающими в Хасаутское ущелье. И эта дорога хорошо знакома нашему проводнику, - Льву Лурье, который назвал её «довольно романтичной».

            В точности определения убеждаемся, когда немного спустившись, попадаем на склоны, обильно поросшие реликтовым лесом и придающим особую романтическую живописность руслу реки Хасаут. Из леса навевает прохладой, доносятся голоса птиц, в воздухе ощущается запах грибов и медоносных трав. В ауле, имеющем то же, что и река название, утоляем жажду из местного источника нарзана. Источник известен уже очень давно – местные жители освоили его, пожалуй, даже раньше, чем кисловодский. Некогда в Хасауте проживало до 700 жителей. Сейчас там постоянно живут не более полутора десятков семей. По долине доезжаем до слияния рек Хасаут и Мушта. По пути пьём нарзан ещё из двух источников. Они совсем небольшие, но на вкус вода замечательная. Делаем небольшую остановку в бывшем посёлке золотодобытчиков Мушт. До войны здесь кипела жизнь, дети учились в местной школе. Сейчас постоянно живёт один человек – баба Таня, да ещё, наездами, - несколько семей дачников.

            Проехав совсем немного, попадаем в Долину Нарзанов. Сейчас здесь построена извилистая, с крутыми виражами, но очень неплохая дорога. По ней выезжаем на плато Шаджатмаз, расположенное точно посредине между Кисловодском и вершиной Эльбруса. Солнце клонится к закату. С площадки солнечной горно-астрономической станции Пулковской обсерватории (2100м над у.м.) любуемся замечательной панорамой и видом на вечерний Эльбрус. Горные гряды образуют величественную картину, напоминающую рериховские горные пейзажи, смягчённую, однако, теплотой местного колорита и украшенную бело-розовой папахой красавца Эльбруса.  Отсюда недалеко до аула Кичи-Балык. А от него и до Кисловодска - уже по хорошему асфальту – рукой подать.

            Кисловодск встречает огнями санаториев; доносится музыка, весёлый женский смех, которые кажутся нам слишком яркими, слишком громкими. После тесного общения с романтикой природы романтика города-курорта отступает на второй план.

            Сверяемся с показаниями на спидометре пипилаца. Да. Более чем полторы сотни километров остались позади. Смотрим на циферблат бортового хронометра, -  со времени нашего выезда из Кисловодска прошло чуть больше 12 часов. А впечатлений – море! Да, местами дорога была, прямо скажем, «не сахар»; потрясло изрядно. Пришлось и пешком пройти немало и по сильно пересечённой местности (см. выше первое значение слова Бермамыт)… Но. Усталости совсем нет! Сверяю свои ощущения с тем, что чувствуют мои спутники.  Геннадий, искушенный в подобных мероприятиях довольно хмыкнул – так на отдыхе же были. Виктор лишь пожимает плечами – так всегда после Бермамыта! Обращаюсь за разъяснениями к Л.Лурье. И вот как он это объясняет. Цель такой поездки-экскурсии-экспедиции (называйте как угодно) не только обзорная, не только познавательная, и уж, точно, не просто развлечение. Мы получаем возможность зарядиться благотворной энергией гор, скорректировать своё энергетическое поле (биополе), очиститься от чужеродных, не присущих человеческой природе программ. Наш маршрут проходил по местам с аномально высоким выходом положительной энергии. Я, поясняет, Л.Лурье, давно отметил эти места и называю их «местами силы». Маршрут опробован и прошёл длительную проверку. В сочетании с другими благоприятными факторами здешних мест такое путешествие по опасным горным дорогам не утомило нас. После длительного активного пребывания в горах мы возвращаемся в город бодрыми и полными сил. Такое влияние на организм имеет пролонгированное воздействие. Что же касается эмоционального фактора… - эта экспедиция запомнится надолго, уж поверьте!

Вот такой он – БЕРМАМЫТ!

 ____________________________________________

            p.s.                       С полной версией экспедиционного отчёта, представленного в Президиум АН РФ, можно ознакомиться в Российской государственной библиотеке (бывш. Ленинке); первый этаж, зал новых поступлений.

Читайте об отдыхе в Кисловодске и путеводитель; смотрите фото и видео -